Более решительных опровержений чем это не найти.
Во-первых, мы не присоединялись ни к какой программе, которая предоставляла бы правительству США — или любому другому правительству — прямой доступ к нашим серверам. Действительно, у правительства США нет прямого доступа или «черного хода» к информации, хранящейся в наших центрах обработки данных. Мы не слышали о программе под названием PRISM до вчерашнего дня.
Во-вторых, мы предоставляем пользовательские данные правительствам только в соответствии с законом. Наша юридическая команда рассматривает каждый запрос и часто отказывает, когда запросы слишком обширны или не соответствуют установленному порядку. Сообщения прессы, предполагающие, что Google предоставляет неограниченный доступ к данным наших пользователей, являются ложными, точка. До сообщений этой недели мы никогда не слышали о таком широком типе ордера, который получила Verizon — ордера, который, по-видимому, требовал от них передачи записей миллионов звонков пользователей. Мы были очень удивлены, узнав, что такие широкие ордера существуют. Любое предположение о том, что Google раскрывает информацию об интернет-активности наших пользователей в таком масштабе, является абсолютно ложным.
Наконец, этот эпизод подтверждает то, во что мы давно верили — необходим более прозрачный подход. Google усердно работал, в рамках действующих законов, чтобы быть открытым в отношении запросов данных, которые мы получаем. Мы публикуем эту информацию в нашем Отчете о прозрачности всякий раз, когда это возможно. Мы были первой компанией, которая сделала это. И, конечно, мы понимаем, что правительству США и другим правительствам необходимо принимать меры для защиты безопасности своих граждан — в том числе иногда с использованием наблюдения. Но уровень секретности вокруг текущих юридических процедур подрывает свободы, которыми мы все дорожим.